Полночь. Рука еще верна ремеслу. Тщеславие роет тоннель из тьмы кельи писательского одиночества к солнышку, готовому пригреть даже сердце крота-отшельника. Не вмешиваюсь. Я спокоен. Когда закончишь книгу метаферизмов, твое тщеславие больше не нуждается в памяти читателя, оно выпало на свободу, как последние зубы старика, проевшего свою жизнь с удовольствием. Не верь жалобам скупцов на безденежье, – не потакай лени перечитать твои притчи, – локтями всеми правдами-неправдами пробивайся если не к мозгам, – к кошельку читателя пока его скупость не посторонится, – даст пройти засидевшемуся Автору в сортир, где кончаются проблемы тщеславия.