История мировой литературы знает немало примеров трагедий, комедий, драм и других текстов, формально приписанных к ведомству Мельпомены и Талии, но на самом деле предназначенных исключительно для чтения, и нисколько не претендующих на воплощение на настоящей сцене. Но опера для чтения (не говоря уже о балете) — явление доселе невиданное и неслыханное, мною во всяком случае. Встает закономерный вопрос — с чего вдруг возник столь экстравагантный замысел, и зачем, собственно говоря, я все это сочинил и предаю тиснению? Можно было бы ограничиться хрестоматийным "затем, что ветру и орлу и сердцу девы нет закона", мол, что хочу, то и ворочу, не любо не слушай, а врать не мешай! И тут же сослаться на Набокова, который утверждает, что единственная цель истинного писателя — "отделаться" от задуманной книги. Дать ответ менее надменный, но более искренний и вразумительный очень трудно, но я попытаюсь. А для этого позволю себе еще раз обратиться к автору "Дара", который в этом великом романе презрительно поминает "лирику конца прошлого века, жадно ждущую переложения на музыку, как избавления от бледной немочи слов...". Я тоже лирик конца прошлого века, но вотличие от моих покойных коллег, не жду и не надеюсь на подобное благотворное переложение, а пытаюсь внушить себе и читателю, что оно в этой книге уже свершилось, вернее, обращаюсь к благожелательному читателю с просьбой — попытаться вообразить чарующую музыку, и волшебную пластику, и ослепительную сценографию, которые способны придать неизмеримую глубину, неисчерпаемую многозначность и бессмертную красоту моим бесхитростным текстам.