Внутренняя маргинализация сегодня приняла масштаб национального бедствия. Рамки комедии, в которой мы вынуждены участвовать, катастрофически сузились , роли позорно примитивны. Спазм бытия, когда на смену «лишним людям» явился формат лишних народов, - Вот, одна из задач, которую внимательный и мудрый читатель сумеет рассмотреть и осмыслить в этой повести.В конце концов, главный герой прямо на сцене, а не в зале превращается в зрителя, в строгого критика-рецензента, просто в свидетеля, став ненадолго журналистом, ( Настоящий, "не проституирующий" журналист - всегда свидетель и очевидец), и почти перестает быть участником всеобщего действа, отказываясь от одной за другою роли. Не то ли происходит в целом в Государстве Российском?...Между тем, тенденция к полной и всеобщей люмпенизации уходит своими корнями с корнями в историю, причем, не только в древнюю, но и новейшую. Автор указывает какие именно химеры и страшилища вывелись и, усложняя собственное уродство, развились в колбе недавнего прошлого.Наконец, есть еще одна тема, затронутая в произведении, - это фантомы и призраки, которые водят и путают людей, народы и государства. В переполненном миражами и видениями мире мы блуждаем во всех направлениях, наивно полагая, что уверенно движемся прямо. Так, недавно в моей сирийской обители дьякон Мефодий принял за пение ангелов.Прочитавший повесть «Залежалый самиздат и протухшая кремлевка» почерпнет в ней возможность, не столько задуматься, сколько обновить способность задумываться. По крайней мере, именно к этой цели стремился автор.